(Как по команде, все поворачиваются налево.)

Пауза.

Четвёртая .

Где ампир разбит, как монолит

дней недавних, где в шеренгах бунта

каждый ригорист и неофит

в чине

Первый . Занда,

Вторая . Фигнер

Третий . или Брута.

Первый . Будто бунт.

Вторая . Но для чего ж давить…

Первый . Будто бой святой и будто правый.

Вторая . Будто Коцебу не хочет жить.

Хочет!

Третий . Даже – будто

(обращаясь к появившемуся на возвышении официанту).

Саперави!

Вторая . Хочет!

Четвёртая . Закрывается окно:

Вторая . конспи-

Четвёртая . (притаённая оглядка)

Вторая . рация…

Четвёртая .

Лозовое вино

лисы пьют и лижут лисенята.

Первый .

Бунт ещё не ноль. Ещё не ноль,

речь об обратимости ракеты:

Третий .

Мы не…

и сменяется ноэль

песней про гуманность паритета (Плакат).

Вторая . Мы не де… Не следует пенять.

Третий .

Мы не де… К чему дразнить искусом

Коцебу… они должны понять:

мы не те.

Четверо . Мы тоже хочем кушать.

Четвертая . Увядает тощий ригоризм.

Третий .

Он сменён в предчувствии запретов

и запоров

Четверо . («Мальчики, горим!»)

Третий . самым непотребным пиететом (Плакат).

Все находящиеся на заднем плане уходят – кто в танце, кто неуверенно – под влиянием винных паров.

Четвёртая . Выводы:

Первый . бесчеловечна месть…

Четвёртая . Выводы:

Третий . и безнадежна жатва.

Четверо . А искусство стоит наших месс

и не стоит нашей вздорной жертвы.

Четвёртая .

Арион дюраля и стекла

новоиспечён для новой сдачи,

трепетный, как этот – у стола

служка.

Официант . Девять пять.

Третий . Оставьте сдачу.

Четвёртая .

Улица. Электротемноты

битва с озарением неона.

Голиаф, конечно, побеждённый,

гибнет. Ясно: побеждает храбрость,

новое. И новые ж пшюты.

озираясь, порицают… ямбы.

Все четверо осторожно удаляются. Появляется Авторский голос.

Авторский голос. Потому-то и пишу я – ямбом. ( Читает плакаты). «Приоритет – паритет – пиетет». ( Повторяяет). «Приоритет – паритет – пиетет».

Звучит музыка Д. Шостаковича к «Гамлету». На ступеньках перед сценой появляется Двойник.

Двойник .

Слова! Слова! Весь этот хлам –

Не соучастье ль, друг Гораций,

В постыдной смене декораций

И париков – без смены драм?

Авторский голос.

Есть страх из страхов: не прилгнуть,

Не слицедействовать! Известно ж,

Как лёгок до Голгофы путь,

Когда уверен, что воскреснешь.

Двойник .

Как лёгок до Голгофы путь,

Когда уверен, что воскреснешь.

Авторский голос.

Да не простятся никому

Иль мне хотя бы не простятся

Соблазн сезонного страдальца,

Соблазн героя на миру!

Двойник . Да не простятся никому

Авторский голос . Иль мне хотя бы не простятся

Вместе .

Соблазн сезонного страдальца,

Соблазн героя на миру.

Все участники спектакля скандируют последние четыре стиха.

Человек и Четверг

На сцене Человек с куклой, с которой ведёт диалог.

– Человек и Четверг. (Пауза.) Человек получал оклад, нежирный, но всё-таки. Это, во-первых. Приближался юбилей, один из, но всё-таки. Это, во-вторых. Поэтому в один из свободных четвергов он писал доклад: «Человек и среда в свете гениального учения». Надо было себя убедить в том, что это нужно, и это как раз очень трудно давалось, но трудности нужно преодолевать, верно? И Человек почти убедил себя в том, что это нужно, и уже дошёл до факторов, обуславливающих… (Смотрит на куклу – молодого человека.) Пишу доклад. Да, в свете гениального учения. Нельзя преувеличивать и нельзя недооценивать роль среды. Четверга – тоже. (Пауза.) Человек переписал какие-то учёные слова и почувствовал, что если он сейчас напишет хоть одно слово – любимая погибнет Помпея – поэтому он быстро выскочил в парадное и хотел незаметно прошмыгнуть мимо (ловит другую куклу – тоже мужчину) своего соседа доцента Деникина…