Появляются юноша и девушка.

Юноша и девушка (вместе).

Порой весёлой мая,

По лугу вертограда,

Среди цветов гуляя,

Сам-друг идут два лада.

Она.

Ей весело, невесте,

«О милый! – молвит другу, –

Не лепо ли нам вместе

В цветах идти по лугу?»

Он.

И взор её он встретил,

И стан ей обнял гибкий,

«О милая! – ответил

Со страстною улыбкой, –

Здесь рай с тобою сущий!

Воистину всё лепо!

Но этот сад цветущий

Засеют скоро репой!»

Она.

«Как быть такой невзгоде! –

Воскликнула невеста. –

Ужели в огороде

Для репы нету места?»

Он.

А он: «Моя ты лада!

Есть место репе, точно,

Но сад испортить надо

Затем… что он цветочный!»

Она.

Она ж к нему: «Что ж будет

С кустами медвежины,

Где каждым утром будит

Нас рокот соловьиный?»

Он.

«Кусты те вырвать надо

Со всеми их корнями,

Индеек здесь, о лада,

Хотят кормить червями!»

Она.

Подняв свои ресницы,

Спросила тут невеста:

«Ужель для этой птицы

В курятнике нет места?»

Он.

«Как месту-то не быти!

Но соловьёв, о лада,

Скорее истребити

За бесполезность надо!»

Она.

«Но кто же эти люди, –

Воскликнула невеста, –

Хотящие, как дети,

Чужое гадить место?»

Он.

«Чужим они, о лада,

Не многое считают:

Когда чего им надо,

То тащут и хватают».

Она.

«Иль то матерьялисты, –

Невеста вновь спросила, –

У коих трубочисты

Суть выше Рафаила?»

Он.

«Им имена суть многи,

Мой ангел серебристый,

Они ж и демагоги,

Они ж и анархисты.

Толпы их всё грызутся,

Лишь свой откроют форум,

И порознь всё клянутся

In verba вожакорум.

В одном согласны все лишь:

Коль у других именье

Отымешь и разделишь,

Начнётся вожделенье.

Весь мир желают сгладить

И тем ввести равнство,

Что всё хотят загадить (Пауза.)

Для общего блаженства!»

Она.

«Поведай, шуток кроме, –

Спросила тут невеста, –

Им в сумасшедшем доме

Ужели нету места?»

Он.

«О свет ты мой желанный!

Душа моя ты, лада!

Уж очень им пространный

Построить дом бы надо!»

Она.

«О друг, что ж делать надо,

Чтоб не погибнуть краю?»

Он.

«Такое средство, лада,

Мне кажется, я знаю:

Чтоб русская держава

Спаслась от их затеи,

Повесить Станислава

Всем вожакам на шеи».

Она.

«Но это средство скверно!» –

Сказала дева в гневе.

Он.

«Но это средство верно!» –

Жених ответил деве.

Она.

«Как ты безнравствен, право!» –

В сердцах сказала дева. –

Ступай себе направо,

А я пойду налево!»

Он и Она (вместе).

И оба, вздевши длани,

(Расходясь.) Расстались рассержёны,

Она.

Она в сребристой ткани,

Он.

Он в мурмолке червлёной.

Звучит революционная музыка, и появляется человек в кепочке (декламатор).

Декламатор.

Служите ж делу, струны!

Уймите праздный ропот!

Российская коммуна,

Прими мой первый опыт!

Фонограмма. Я ненавижу всё красное! Не понимаю, почему я волён нападать на всякую ложь, на всякое злоупотребление, но нигилисма, коммунисма, материалисма е tutti quanti трогать не волён? Нигилисм… вовсе не дрянность, он глубокая язва. Отрицание религии, семейства, государства, собственности, искусства – это… чума, по крайней мере по моему убеждению.