Чувства плохо повинуются нашей воле как на сцене, так и в жизни. Они возникают непроизвольно, а иной раз даже вопреки нашей воле. И до тех пор, пока мы будем рассматривать человеческие чувства (т. е. субъективное в человеке) вне их связи с объективной стороной человеческого существования, т. е. с воздействиями окружающей среды на человека и с действиями человека по отношению к окружающей среде, практического пути к возбуждению в себе нужных сценических чувств мы не найдем.

Как уже говорилось, психическое и физическое в каждом акте человеческого поведения составляет неразрывное единство, и поэтому актер тем и другим должен овладевать одновременно. Всякую искомую сценическую реакцию ему нужно схватить в том виде, как она происходит в действительной жизни, т. е. в ее психофизической целостности и полноте: в единстве внутреннего и внешнего, психического и физического, субъективного и объективного. Но как же это сделать?

На этот вопрос Станиславский отвечает: не ждите появления чувства, действуйте сразу! Чувство придет само в процессе дей-ствования.

Действие — это капкан для чувства. Если чувство нельзя поймать, что называется, голыми руками, то надо научиться овладевать им хитростью: при помощи всякого рода приманок, умело расставленных силков и ловушек. И самое верное средство для овладения чувством — это действие.

В самом деле: если чувства возникают непроизвольно, то действия, наоборот, являются порождением нашей воли. Нельзя заставить человека по заказу любить, ненавидеть, гневаться, жалеть и т. п. (если он попытается это сделать, он неизбежно начнет изображать чувства, т. е. будет притворяться чувствующим, а не на самом деле чувствовать). Но выполнить какое-нибудь разумное волевое действие может каждый человек в любой момент, если он предварительно усвоит мотивы и цель данного действия (физическое: убрать комнату, наколоть дров, поставить самовар ит. п.; даже психическое: просить, утешать, убеждать, упрекать, дразнить .).

Действуя, человек непременно будет сталкиваться с различными обстоятельствами, как благоприятными, так и неблагоприятными, для достижения поставленной цели. Если при этом встретится какое-нибудь труднопреодолимое препятствие, само собой возникает отрицательное чувство (досада, раздражение, негодование, гнев); наоборот, всякая удача на пути к достижению цели непроизвольно вызовет положительное (радостное) чувство.

Кроме того, самый процесс выполнения того или иного действия обычно бывает связан с определенными переживаниями — ощущениями и чувствами. Попробуйте всерьез начать кого-нибудь утешать, и вы не заметите, как в ваше сердце невольно начнет проникать чувство жалости к нему. Это произойдет по закону образования условных рефлексов. Ведь в реальной жизни мы обычно утешаем, испытывая в это время чувство жалости. Поэтому данное действие становится в конце концов условным раздражителем связанного с ним чувства. Возникает это чувство в данном случае как оживление следов многократно испытанного в жизни, т. е. как сценическое переживание.

Попробуйте, находясь на сцене, начать что-нибудь объяснять вашему партнеру. Если вы будете делать это вразумительно, логично и красноречиво, вы в процессе выполнения этого действия непременно испытаете то самое удовольствие, которое в жизни переживает человек, когда он что-нибудь хорошо объясняет. Это удовольствие возникает опять-таки как оживление следов, т. е. как сценическое чувство: ведь на самом-то деле никому ничего объяснять не нужно, это только игра. Но если, несмотря на абсолютную ясность ваших объяснений, партнер по ходу игры будет обнаруживать полнейшее непонимание или злостное нежелание понять, другими словами: если ваше действие натолкнется на препятствие или, хуже того, на противодействие, — чувство удовольствия сменится раздражением, потом перейдет в досаду, и вы не заметите, как окажетесь во власти самого искреннего гнева, хотя все это будет происходить на сцене, а не в жизни. Однако, в отличие от жизни, вы от всего этого будете испытывать и огромное наслаждение.